Наш город сто лет назад: Екатеринослав в 1918 году. Часть вторая

Сегодня Городской сайт продолжит рассказ о событиях столетней давности в жизни города на Днепре. Мы вспомним драматические события весны и начала лета 1918 года.

Почему власть в городе снова сменилась в апреле 1918 года? Как проходило противоборство между большевиками, войсками Центральной Рады и австро-немецкими частями? Как встретил город уход большевиков и новый приход Центральной Рады? Какие меры в политике и экономике предпринимала новая власть? Как сложилась судьба «атамана Горобца» - первого атамана в истории города? Что изменилось с приходом к власти гетмана Скоропадского? Когда и как перешли на новый календарь?

На эти вопросы постарается ответить давний друг Городского сайта, кандидат исторических наук, заведующий отделом Днепропетровского Национального исторического музея имени Яворницкого Максим Эдуардович КАВУН.

В начале апреля власть в городе вновь сменилась

«Первые месяцы 1918 года в жизни Екатеринослава по драматизму и накалу событий однозначно превзошли бурный 1917 год, - рассказывает Максим Кавун. - Всего три месяца в городе продержалась Советская власть. Начали проводиться реформы в политике и социальной сфере. Однако уже в апреле 1918 года власть вновь сменилась и начался серьезный виток гражданской войны.

Противоборство УНР в Киеве с советской УНР в Харькове, за которой стояли петроградские большевики, вылилось в продолжение боевых действий. 30 января (13 февраля) 1918 года правительство Советской Украины переехало из города Харькова в Киев. Однако, как известно, Центральная Рада заключила договор с немцами о взаимопомощи. Австро-немецкие войска вошли на Украину, преследуя свои цели, прежде всего геополитические и экономические.

Маятник теперь качнулся в другую сторону. Украинское советское правительство 1 марта переехало в город Полтаву, а оттуда 9-10 марта… в город Екатеринослав. То есть некоторое время, около месяца, Екатеринослав успел побывать фактической столицей Советской Украины.

23 марта 1918 года был организован «чрезвычайный штаб по обороне города», его возглавил видный большевик В.К. Аверин . 24 февраля 1918 г. был опубликован приказ председателя губернского исполкома о записи добровольцев в Красную Армию. 26 марта был создан Первый Екатеринославский социалистический полк с пулеметной командой и артиллерией. Полк состоял в основном из рабочих Брянского завода, насчитывал 2400 человек.

Противостояние нарастало, усиленное еще и социальными противоречиями. В основном власть большевиков поддерживали рабочие и часть городского населения. Село практически полностью выступило на стороне войск Центральной Рады. Через 10 дней, 4 апреля власть в городе на Днепре снова сменилась. 29 марта немецко-австрийские войска заняли город Кривой Рог. 4 апреля в Екатеринослав вошли немецко-австрийские войска и подразделения Центральной Рады.

Большая политика вершилась… в Зимнем театре

Символом политических перипетий весны 1918 года может служить здание Зимнего театра (ныне театр драмы и комедии, просп. Яворницкого, 97). Здание начало строиться в 1900 году, в 1907 году предстало как Зимний театр, и во время революции стало самым популярным местом активности политических сил.

Еще в 1917 г. в театре проводились митинги различных политических сил. 27 октября 1917 г. в зале театра состоялся расширенный Пленум Екатеринославского Совета , который приветствовал Октябрьский переворот в Петрограде и уполномочил Исполком Советов рабочих и солдатских депутатов взять власть в городе.

А 17-19 марта 1918 года в Екатеринославе в помещении Зимнего театра состоялся «Второй Всеукраинский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов» . На нем присутствовало почти тысячу человек: 964 делегата, из них – 428 большевиков, 414 «левых эсеров», 82 беспартийных, 40 «разных». Съезд провозгласил Украину «республикой Советов» и избрал ЦИК (Центральный исполнительный комитет) Советов Украины – председатель Владимир Петрович Затонский (1888-1938) и правительство: Народный секретариат – председатель Николай Алексеевич Скрипник (1872-1933).

Правда, уже через несколько дней, 21 марта, в условиях приближения немецких и австрийских войск, это провозглашенное в Екатеринославе правительство Советской Украины переехало… в город Таганрог.

В дальнейшем здание Зимнего театра еще не раз оказывалось в центре политических событий. Например, 5 мая 1926 г. именно здесь, на III-м Окружном съезде Советов, было принято решение о переименовании Екатеринослава в Днепропетровск .

В 1941 г. здание было капитально реконструировано по проекту архитектора Александра Красносельского, затем разрушено во время войны, и полностью восстановлено только в 1956 году.

Как немцы с казаками вокзал брали

Екатеринославская газета «Голос робітника» (местный орган УСДРП) 11 апреля 1918 года опубликовала отчет атамана Екатеринославского отряда «Вільного козацтва» Г.Е. Горобца за 22 марта – 8 апреля. Документ содержит массу интересных подробностей.

1 апреля было занято Верховцево. 3 апреля начался бой на окраине Екатеринослава .

«Ще зранку наші кінні розвідники разом з місцевими козаками влаштували перестрілку у Діївці. Коли підійшла наша й німецька піхоти, то зразу ж перейшли в наступ. Ми йшли через Діївку, Нові Кодаки на Катеринослав. Ворог установив гармати на Трубному заводі й увесь час бив з них. На димарях і пагорках було встановлено кулемети. Ми йшли лавою селами, обходячи заводи…».

Последнее замечание особенно важно. Отряд атамана, состоявший из крестьян, победно шел через села, но обходил заводы, где укрепились вражеские для них рабочие части красногвардейцев.

Дальше атаман Горобец своеобразно описывает подход к вокзалу и ситуацию с его взятием. По его версии:

«На останньому з заводів броневий поїзд, коли ми його обстріляли, заїхав у середину заводу. Ми обійшли завод з обох боків і перед ним захопили ще один броневий поїзд з кулеметами, рушницями, силою набоїв і т.д. Тут ми з'єдналися з німцями й рушили далі наперед. Перед нами стояв дуже довгий воїнський ешелон, який ми оточили до половини, бо на весь у нас не стало козаків. Людей у вагонах було дуже мало, але все-таки разів у двоє, як наших козаків. Бранців ми не брали: вони не встигли дати ні одного пострілу з рушниць, тільки аж на самому краю поїзда застукотів кулемет. По лаві передали, що німці почувши кулемет почали одходити назад. Німці заявили, що вони йдуть ночувати, а вокзал займуть вранці».

В общем, атаман признает, что заводы были для них чужими, что в бронепоезде было «мало» людей, но в два раза больше, чем его людей, и что «пленных не брали».

Вечером вокзал Екатеринослава все-таки был взят.

«Після довгих балачок вдалося переконати німців рушити на вокзал. Йшли лавами по залізнічній колії. Перед входом у депо німці непомітно відстали й спинилися перед станцією. На першій колії стояв ешелон, повний червоногвардійців. Ми дійшли майже до краю вокзалу по перону й тоді по гаслу почали стрільбу. Кілька козаків ускочили в вокзал, де стояв напоготові кулемет. Кулеметники тільки встигли підскочити до нього й зараз же були збиті. Червоногвардійці сипнули врозтіч з вагонів і з вокзалу до мосту через Дніпро. Переслідувати їх не було змоги, бо треба було очищати вокзал… Станція була нашою в 7 годин 50 хвилин вечора. Тільки тоді помітили, що німців з нами немає. Послано було до них перекладачів із заявою, і лише через півгодини з'явилися німці. Зараз же було послано розвідку в город і зайнято бувший штаб і совіт».

На следующий день, 4 апреля 1918 года,

«було призначено свого коменданта станції, а по городу й околицям видано оголошення, що вся влада переходить до Коша Вільного козацтва до моменту призначення комісара від уряду. Ще на вокзалі з'явилася до нас делегація від городського самоврядування».

Как ни старался в своем отчете атаман Горобец, он все-таки признал, что решающей силой, контролировавшей процесс, были немцы. 7 апреля «приїхав до Катеринославу начальник німецької дивізії, з якою ми весь час йшли, й він прохав передати всім козакам разом і кожному зокрема свою подяку здивування перед тією храбрістю й безоглядністю, з якою козаки йшли в бій та його пошану до тієї любові до України, якою горять серця наших козаків».

Были расстрелы или не были?

В Екатеринославе 4-5 апреля 1918 года ознаменовались кровавыми событиями . По мнению многих мемуаристов (документов фактически не сохранилось), количество жертв было большим, и намного больше, чем при событиях конца декабря 1917 года. Если тогда противостояние Совета и гайдамаков охватило несколько кварталов центра и западную часть города, но жертвы исчислялись парой десятков, то в начале апреля 1918 года количество жертв было больше.

Никаких протоколов, понятное дело, не сохранилось. Однако Городская Дума Екатеринослава на второй день после взятия города послала атаману Горобцу характерное письмо, где очень протестовала против расстрелов и обвиняла новые власти в «актах политической мести». В ответ на это 7 апреля 1918 года штаб атамана Горобца издал следующее уведомление:

«Отаман Вільного козацтва получив от городської управи листа з протестом проти розстрілів.

У відповідь на це городській управі отаман штабу Вільного козацтва послав такого листа: «У відповідь на Ваше відношення за № 4293 мушу Вас повідомити, що ніяких «актов политической мести» нами не робиться, коли були вбиті чи поранені нами більшовики, то було це під час бою або втечі арештантів. Ніякого ж терору Вільне козацтво, яке складається з демократичних верств населення й яке у важкий для нього самого і для Республіки час, на своїй шиї скуштувало політику більшовистського насильства, допустити не може.

Відносно вимоги «немедленно сделать распоряжение о прекращении обысков и арестов» маю повідомити Вас: 1) наказ про самочинні труси й арешти дано мною козакам дуже задовго до вступу в Катеринослав, при вступі ж до Катеринославу мною він був поновлений; 2) всі труси й арешти робляться лише по одержанні за моїм або мого заступника підписом; 3) зараз у городі є ще багато злодіїв і грабіжників, які раніше виступали як червоногвардійці з оружною рукою проти народу Української Республіки й як анархісти проти урядових установ.

Цих, як ворогів держави, Вільне козацтво арештовує і буде арештовувати, віддаючи їх до суду по законам Республіки. Надіюся, що ці арешти городська управа, як громадська установа на території Української Народної Республіки, повинна лише вітати».

В общем, содержательный вышел разговор атамана с «отцами города». Пан атаман искренне удивился, почему городская управа не приветствует репрессии против «врагов государства» – красногвардейцев. Атаман не предполагал, что всего через два месяца станет «врагом-большевиком». Но об этом дальше…

В советское время взятие Екатеринослава противниками советской власти, напротив, живописалось в самых черных красках. Например, приведем фрагмент из книги Михаила Шатрова «С вершины полувека» (1968):

« Кровавая трагедия разыгралась пятого апреля на перроне вокзала, на привокзальной площади. Несколько часов творили здесь расправу оккупанты над пленными мариупольскими красноармейцами и над рабочими, заподозренными в сочувствии власти Советов. С плеча рубили тесаками, расстреливали из винтовок и пулеметов у стены вокзального здания. Росла гора изуродованных трупов, среди которых еще шевелились и стонали раненые. Их добивали ударами прикладов. Особенно зверствовали гайдамаки, сводя счеты за прошлогодний декабрьский разгром…

Управление бельгийского трамвая подало на петлю, опоясывавшую центр привокзальной площади, несколько грузовых трамвайных платформ Штабелями укладывали на них трупы… Потом платформы двинулись по главной улице почти до самой Лагерной. И люди с ужасом смотрели на этот страшный груз. Неподалеку от казарм трупы сгрузили. Подводы перевезли их на Севастопольское кладбище, где уже были вырыты траншеи. Тут и велся счет жертвам. Не слишком точный – мало было времени для мрачной кладбищенской бухгалтерии. Известно только, что было их от трех- до четырехсот, возможно, и больше».

Как вспоминал участник событий С. Кошелев в мемуарах «Как мы отступали (4 апреля 1918 года)»:

«Я кое-как прорвался на станцию Екатеринослав, где увидел целое столпотворение. Эшелон донбассовских рабочих, спускаясь со станции Горяиново, получил крушение. Несколько вагонов было разбито в щепки, убитых и раненых было несколько сот человек. Другой эшелон был свален на входной стрелке по направлению к мосту и в этом сходе и крушении немалое участие принимали служащие станции Екатеринослав, явные сторонники рады и гайдамаков».

Железнодорожник С. Таранущенко в своих мемуарах «В дни подполья. Апрель – декабрь 1918 г. в Екатеринославе» отмечает:

«На другой день, т.е. 5-го апреля утром, на площади около вокзала лежала большая гора расстрелянных гайдамаками подозреваемых в принадлежности к большевикам рабочих и служащих. Помимо массовых расстрелов рабочих, гайдамаки, под предводительством австро-германского военного командования, продолжали арестовывать рабочих, подозреваемых в большевизме, к которым применяли самые грубые и варварские пытки, били шомполами и колючей проволокой, отсчитывали от 10 до 50 ударов».

В нашем городе существует памятник, восходящий к событиям 3-4 апреля 1918 года. Но не на Севастопольском кладбище, где с большой вероятностью хоронили жертв расстрелов. Это «Памятник коммунарам» на Амуре, неподалеку от ДК завода Коминтерна . Он поставлен на месте братской могилы революционеров, стихийно возникшей на левом берегу. В конце 1917 – начале 1918 года были созданы первые братские могилы на Соборной площади. Поскольку левобережная часть не входила в состав Екатеринослава и именовалась в обиходе Заднепровьем, здесь создали свой революционный некрополь. Точное число похороненных на Амуре, все их фамилии – неизвестны. Это может быть установлено только путем археологических раскопок. Увековечили память погибших к 40-й годовщине гибели, в 1958 году. Автором памятника стал скульптор Григорий Василевич . В 1975 году памятник был реконструирован по проекту В.Е. Горбоносова . Памятник был сохранен в рамках «декоммунизации», однако осенью 2017 года пострадал от вандалов.

Местные власти: Рада уступила военному комиссару, а «несогласная» Городская Дума распущена

Уже в процессе смены власти происходила ликвидация советских органов управления. Были восстановлены многие старые органы управления и даже самоуправления (хотя о каком самоуправлении может идти речь в условиях боевых действий?). Например, 27 марта 1918 года восстановила свою работу Екатеринославская уездная земская управа (охватывала территорию Екатеринославского уезда). По ее распоряжению волостные управы должны были принимать дела и финансы от местных Советов крестьянских депутатов.

Первый месяц новых властей в городе формально была установлена власть Центральной Рады, вводились украинские символы, и царила определенная эйфория в этом отношении, на фоне предыдущих трех месяцев советской власти. Однако очень быстро ситуация изменилась…

4 апреля 1918 года, когда большевики оставили Екатеринослав, б ыло выпущено такое обращение :

«До українського громадянства.

Державна Українська сила опанувала Катеринославським районом. Треба завести лад після того дикого розгардіяшу, який створили люті сили російського большевизму і безладдя.

Треба оперти українську владу на громадянство вірне українському народові.

По наказу Ради Міністрів і по змові з Катеринославськими українцями прохаємо всіх представників українського організованого громадянства всіх культурних і політичних товариств зійтися:

Сьогодні, у 4 годині удень, у бувш. Губернаторському будинку для конструкції органів влади відповідно діректівами Центральної Ради і Військового Міністра Української Народньої Республіки.

Тимч. Комендант станції і города Катеринослава: І. Яценко.

4 квітня 1918 р.».

Вечером 4 апреля 1918 года, в городе состоялось общее собрание украинских организаций. Примечательно, что уже на этом этапе воцарилась «атаманщина». Организацию управления на себя взяли атаманы «Вільного козацтва». В тот же день, 4 апреля 1918 года атаман Екатеринославского коша Г.Е. Горобец сообщил, что до назначения правительственного комиссара на территории Екатеринославщины вся власть в городе и окрестностях переходит именно к «Вільному козацтву». Правда, такая ситуация продолжалась очень короткое время.

Приход новых властей явно не был встречен в городе с огромным энтузиазмом . Городская Дума явно не разделяла эйфории атамана, хоть и прислала к нему свою делегацию прямо на вокзал. 6-8 апреля 1918 года состоялось общее собрание Городской Думы Екатеринослава, где была высказана резкая критика новой власти.

9 апреля 1918 года по приказу атамана Горобца была восстановлена Екатеринославская губернская земская управа – главный «старый» орган самоуправления губернии, а вслед за ней и уездные управы. Управа губернии «вступила в исполнение своих обязанностей в составе членов, избранный губернским земельным комитетом до появления большевистской Советской власти… В своей деятельности управы могут руководствоваться III и IV Универсалами Центральной Рады…».

9 апреля 1918 года в Екатеринославе также был создан временный административный орган власти – Украинская губернская революционная Рада. Она состояла из представителей социалистических партий в количестве 20 человек. При этом со стороны ее членов наблюдалась некоторая эйфория по поводу победы над большевиками. Однако эта местная Рада действовала… всего месяц.

29 апреля 1918 г. власть в Киеве захватил гетман П. Скоропадский. После установления гетманского режима Украинской Державы, ликвидации Центральной Рады, ее местные органы постигла та же участь. Революционная Рада прекратила свою деятельность после прибытия в Екатеринослав губернского комиссара П. Блонского 2 мая 1918 года. Имитация формальной демократии закончилась.

В этих условиях органы городского самоуправления решились на открытую конфронтацию с новым режимом. 6 мая 1918 года Городская Дума Екатеринослава приняла резолюцию с осуждением переворота, приведшего к власти гетмана П. Скоропадского:

«Городская Дума решительно протестует против попытки помещиков и кулаков захватить власть путем совершенного государственного переворота, опираясь на иностранные штыки…».

Характерно, что «отцы города» прямо упомянули «иностранные штыки». В решении Городской Думы излагалась уверенность, что страна не примет переворот, и против гетмана восстанут широкие народные массы. Украина в будущем виделась гласным Думы только демократической республикой, судьба которой должна решаться на Учредительном собрании. Чем закончились эти надежды – общеизвестно.

8 мая 1918 года губернский съезд «Селянської спілки», то есть орган, представлявший интересы крестьянства губернии, также постановил не признавать власть гетмана. Съезд призвал к созыву Украинского Учредительного Собрания, к сохранению власти Центральной Рады. Съезд призвал против разоружения украинских военных частей: «Вільного козацтва», гайдамаков, синежупанников.

9 мая 1918 года на Екатеринославщине было введено военное положение. Городская Дума была попросту распущена, а большинство гласных (то бишь депутатов) – арестованы!

Екатеринославский губернский комендант Осипенко выдал такое объявление (орфография сохранена полностью):

«З 12 годин ночі 9 цього травня об'являю Катеринославщину на воєнном положенії. Негайно заборонить усякі мітинги, сходки та маніфестації. Двіженія по городу після 9 годин буть не должно. Ніяких зібраній в частих домах не дозволять. У кого осталась зброя без дозвіла на це – негайно одібрать. Повинних в невиконанні цього наказа предавать військовому суду. Губернський комендант Осіпенко».

Вот так ровно за месяц разбились в прах иллюзии украинских социал-демократов. «Двіженія по городу буть не должно»…

В целом для органов самоуправления Екатеринослава, где большинство занимали украинские социалисты, было очевидно, что новая власть, украинская по форме, но основанная на присутствии немецких и австрийских войск, также не является легитимной. Однако ресурсов органов самоуправления, которые одни в этих условиях сохраняли какую-то местную легитимность, явно не хватало. В дальнейшем местные органы самоуправления в 1918-1919 годах стали носить все более декоративный характер.

Промышленность начала приходить в упадок

Начавшиеся смены властей отрицательно сказались на состоянии промышленного производства. А ведь именно развитая промышленность и была главным фундаментом успеха Екатеринослава.

Большевики за несколько дней до потери власти, 29 марта 1918 года, приняли решение о национализации в Екатеринославе крупнейших заводов. Были переданы в государственную собственность заводы Брянский, Гантке и другие крупные предприятия. Однако всего неделю спустя в город вошли австро-немецкие войска с частями Центральной Рады, и формально старый порядок собственности был восстановлен.

Однако, хоть де-юре все выглядело возвращением к старым порядкам, производство не могло не отреагировать на военно-политические коллизии. Началось падение промышленного производства, сокращения рабочих, повальная безработица .

В мае 1918 года в журнале «Народное хозяйство» № 3 были опубликованы данные о состоянии дел на заводах Юга:

«Остановлены 22 доменные печи; на ходу – 26 доменных печей; на Брянском заводе из-за отсутствия угля стоит прокат; Днепровскому заводу из-за недостатка кокса грозит полная остановка; …и «Шодуар» (Екатеринослав) нет угля…».

Новые времена – новые газеты

Характерно, что именно в 1918 году началась чехарда в информационном пространстве, которой не было в «самом» революционном 1917 году. В 1917 году по инерции еще существовали большинство «старых» периодических изданий, таких как «Екатеринославские губернские ведомости» и «Приднепровский край». Большинство этих газет с удовольствием приветствовали приход революции, не подозревая, что сами они скоро сгорят в революционном пожаре.

Однако именно весной 1918 года информационная система «поплыла». 16 февраля (1 марта) 1918 года по постановлению Екатеринославского губернского комитета было прекращено издание газеты «Екатеринославские губернские ведомости». Это была старейшая газета, которая издавалась с 1838 года, ровно 80 лет! С весны 1918 года вместо нее была образована газета «Известия Екатеринославского Совета рабочих депутатов». Естественно, газета выходила, когда работал сам Совет, с большими перерывами.

В целом именно весной 1918 года состоялась революция в информационной сфере, а, вернее, развал этой самой сферы. Теперь СМИ отражали только радикальные позиции. Каждый атаман, захватывавший город, издавал свое СМИ. И наоборот, развивалась подпольная пресса. Известно, что 17 апреля 1918 года в Екатеринославе, вышла нелегальная газета «Молот», отражавшая позицию большевиков. Всего было отпечатано 7 номеров.

Долгожителем из «старых» газет оказался «Приднепровский край», закрытый только в 1919 году. Однако в целом два года гражданской войны в городе больше не существовало серьезных изданий, которые претендовали на объективное освещение событий.

Возвращение «должного порядка»: рабочие и крестьяне против помещиков и «буржуев»

Смена власти в апреле 1918 года произошла как раз в тот момент, когда советская власть усиленно улучшала положение рабочих. Например, 11 марта 1918 года в Екатеринославе комиссаром труда И.А. Петровским было принято постановление об обязательном введении повышенных тарифных ставок при оплате труда рабочих-металлистов (металлургов). 21 марта было принято второе постановление, о повышении тарифных ставок служащим металлургических и металлообрабатывающих предприятий. Наконец, 16 марта 1918 года «Президиум Совета Народного хозяйства Екатеринославского района» (был создан такой орган) принял постановление о введении на предприятиях 8-часового рабочего дня и организации народного контроля над производством.

Однако через три недели все эти «завоевания рабочего класса» были ликвидированы. Дело в том, что немецко-австрийские войска, захватившие территорию губернии, в экономической сфере ориентировались на восстановление «старых порядков». Было подтверждено право собственности старых собственников заводов и помещичьих владений. Нельзя сказать, что эту новость рабочие и крестьяне встретили с энтузиазмом. Однако нельзя утверждать, что и все, как один, встали «на борьбу с немецко-австрийскими оккупантами», как утверждалось в советской литературе.

На самом деле, ситуация кардинально отличалась в разных населенных пунктах и отражала конкретные настроения населения. К лету 1918 года приступившие к активным реквизициям немецкие и австрийские войска натолкнулись на сопротивление сельских жителей. В основе этого лежали экономические мотивы.

26 мая 1918 года на должность заступил «Екатеринославский губернский староста». Он дал объявление:

«Наказом ясновельможного пана гетмана всей Украины я назначен Екатеринославским губернским старостою.

Вступив сего числа на этот ответственный пост, я твердо решил восстановить в Екатеринославской губернии, для общего блага населения и спокойствия нашей родины, должный порядок.

Прося благословение Божье, призываю все население губернии, без различия веры, национальности, состояния и положения в переживаемый ныне исключительный момент – создания Украинского государства, – отдать все силы для преодоления бесконечных невзгод.

Прошу забыть все классовые, национальные, религиозные и партийные распри. Пора прекратить убийства, разбои, насилия, захват чужой собственности и всякого рода анархические выступления.

С горячим призывом обращаюсь ко всем честным людям, стремящимся к порядку – прийти на помощь и облегчить мой труд, на общую нашу пользу.

Губернский староста Черников».

Местные жители по своему истолковали «горячий призыв» старосты и только усилили «анархические выступления». Уже 10 июня губернский староста докладывал министру внутренних дел:

«В Новомосковском уезде: Экономия князя Урусова и хутор его Веровский сожжены… Экономия Миро сожжена дотла; в экономии Попасная – сарай…. По Верхнеднепровскому уезду: Грабительская деятельность в уезде приняла массовый характер. На Колачевском руднике 4 июня была вывешена прокламация, в которой рабочие призывались к забастовке. Часть рабочих не вышла на работу. На рудниках распространяются прокламации с призывом резать «буржуев».

Судьба атамана Горобца: от иллюзий до ареста по обвинению в «большевизме»

Удивительно, но одним из главных оппозиционеров новому курсу стал… сам атаман Горобец, который брал вокзал 3-4 апреля 1918 года вместе с немецкой дивизией и стал комендантом города.

12 апреля 1918 года, то есть через неделю после взятия Екатеринослава, атаман Горобец направил… телеграмму немецкому командованию. Текст этой телеграммы очень характерен. В ней атаман с ошеломляющей простотой, достойной фельетона, заявляет:

«До мене дійшли відомості, що ви наложили контрибуції на селян Української республіки. Повинен вам зазначити, що цього ви на маєте права робити, коли це вами буде зроблено, то цим самим ви порушуєте основні принципи нашого внутрішнього життя, на що ви не уповноважені.

Отаман січового коша вільного козацтва на Катеринославщині Горобець».

Немецкое командование, ознакомившись с телеграммой, находилось в шоке. Атаман явно не понял, кто теперь новые хозяева губернии. Реакция не заставила себя долго ждать. Уже в июне 1918 года атаман был арестован и предан австрийскому военному суду. Гавриил Ефимович Воробьев, принявший имя «отаман Горобець», обвинялся… в «большевизме»!

Газета «Вперед» 13 июня 1918 года опубликовала интереснейшее сообщение о подробностях дела Горобца.

«К аресту Воробьева.

11 июня украинские социал-демократы Мазепа и Третьяк посетили австрийский военный суд, которому предается Воробьев. Их принял прокурор австро-венгерского полевого суда лейтенант Бутчли. Разговор происходил через переводчика.

В чем обвиняется Воробьев? – спросили представители украинских соц.-дем.

В организации большевистских банд, – последовал ответ…

Тут уполномоченные укр. соц.-дем. выразили удивление по поводу такой неосведомленности австро-венгерских военных властей. Уполномоченные указали лейтенанту, что вильные казаки отнюдь не большевики, что сам гетман Украины Скоропадский был организатором вильного казацтва на Киевщине.

Неожиданно лейтенант-прокурор через переводчика спросил делегацию: «Вы – социал-демократы, значит, вы тоже большевики?» - Пришлось разъяснить, что социалистов на Украине много, но партий и фракций еще больше, и что не всякий социалист – большевик».

В общем, заметка достойна пера писателя-сатирика. Оккупанты отлично знали, что хотели, и зачем пришли. Иллюзии украинских социал-демократов были очень быстро развеяны.

Григорий Ефимович Воробьев родился в 1888 году. Выдвинулся на волне революции в 1917 году. Стал членом Украинской Центральной Рады. С августа 1917 года был гласным (депутатом) Екатеринославской Городской Думы от УСДРП (Украинская соц.-дем. рабочая партия). Заведовал квартирно-военным отделом управы. В 1917–1918 годах – атаман Екатеринославского Коша «Вільного козацтва». Арестован при гетманском режиме. Осенью 1920 года упоминается как бунчужный 1-й сотни Хортицкого куреня «Вільного козацтва». Дальнейшая его судьба неизвестна.

Новый календарь, новое время и национальный флаг

Весна 1918 года принесла новые символические изменения. Первое из них – это новый календарь. Весь революционный 1917 год эта реформа назревала, но до дела не дошло. На тот момент в бывшей Российской империи продолжал действовать юлианский календарь, а в Европе – григорианский календарь. Он был принят в 1582 году и опережал юлианский, в XX веке – на 13 дней.

Решающий шаг был сделан в начале 1918 года. Постановление о введении григорианского календаря приняли и правительство большевиков в Петрограде, и правительство УНР в Киеве, и советское правительство в Харькове. 24 января (6 февраля) 1918 года Совнарком в Петрограде принял Декрет «О введении западно-европейского календаря» …для единения со всеми культурными странами мира». Вместо 1 февраля, сразу наступал четверг 14 февраля 1918 г. На территории Украины советское правительство ввело григорианский календарь с 12 марта 1918 года.

Однако еще раньше это сделало правительство УНР. Вот телеграмма министра дорог УНР Соковича 8 апреля 1918 года:

«Згідно закону, ухваленого Центр. Радою 13 лютого 1918 року про заведення на Україні числення часу по новому стилю і перевод годинника на середньоєвропейські часи, наказую рахувати 16 лютого за перше березіля, перевести стрілку годинну на 12 дня петроградського меридіану на 10 год. 52 хвил. ранку. Народний міністр шляхів України Сокович».

Интересно, что уже после гетманского переворота, когда была создана Украинская Держава, большое внимание уделялось национальной символике. 4 мая 1918 года уездный комендант издал письмо:

«Згідно наказу губерніального коменданта Катеринославщини від 30 квітня сього року за № 13 наказую негайно всім інституціям та школам зависти і вивісити національний прапор (флаг) України. Т.в.о. катеринославського повітового коменданта осавул Игнатович Значковый сотник».

В апреле 1918 года все делопроизводство на территории губернии было переведено на украинский язык.

Несмотря на все революционные потрясения, Первомай 1918 года в городе отметили довольно активно. Рабочие прошли демонстрацией от 1-й Чечелевки (проспект Нигояна), через вокзал к Соборной площади. Демонстрация прошла спокойно.

***

Итак, в апреле-июне 1918 года, ровно сто лет назад, в истории революции в нашем городе началась новая глава. В революционные «разборки» вмешалась внешняя сила в лице немецких и австрийских войск. Под лозунгами о восстановлении Украинской республики произошла фактическая оккупация территории города и губернии. Парадокс: наряду с этим произошла стабилизация экономических и административных структур. Все это сопровождалось явной «атаманщиной», - завершает Максим Кавун.

О том, чем жил наш город летом и осенью 1918 года мы расскажем в следующих очерках.