Последний из первых героев

Но не будем забывать и о том, что очень долго, почти тридцать лет, до этой победы самым громким успехом днепропетровского футбола был выход в полуфинал Кубка СССР. Этого рубежа – редчайшего для команд тогдашнего класса «Б», то есть второй по силе лиги – в 1954 году достиг предшественник «Днепра», днепропетровский «Металлург». Это была фантастическая высота для футбола Днепропетровска, где в ту эпоху не смели даже и мечтать о выходе в высшую лигу, в класс «А». И пока «Днепр» не завоевал в 1989 году Кубок СССР, эта кубковая стадия оставалась для нашей команды непревзойденной.

Сегодня единственный оставшийся в живых игрок той команды – Вадим Александрович Аладько, защитник, который в «Металлурге» в 1954-56 годах сыграл более чем в полусотне официальных игр, но чья футбольная карьера оборвалась внезапным и странным образом. Он остался последним игроком той команды после того, как за последние два с половиной года из этого мира ушли Владимир Маслаченко и Николай Майсурадзе. В свои уже почти 78 лет Аладько удивительно энергичен, замечательный рассказчик, но при этом – совершенно не публичный человек. О встрече в его уютном дворике по ул.Чкалова, в двух шагах от «Днепр-Арены», Вадима Аладько пришлось просить несколько дней…

- Вы родились в августе 1935 года, и, наверное, в опаленном войной детстве вам было не до футбола? А как вы попали в эту игру – может, футболистом был отец, кто-то из родных?

- Нет, папа отношения к спорту никакого не имел, был главным диспетчером нашего речпорта. И мне навсегда врезался в память день 22 июня 1941 года. В первый день войны отец, захватив меня с собой, гонял на катере по островам на Днепре, чтобы предупредить отдыхавших в этот воскресный день людей о том, что началась война… А в футбол я попал самым обычным образом. Тогда детей не начинали учить с шести лет, поэтому было совершенно естественным, что я начал буцать мяч только после победы, в десять лет. В дворовом футболе меня заметили тренеры, и я стал играть за команду «Сталь» завода Петровского. Но я попал туда, когда в Днепропетровске в 1950-52 годах вообще не было не было команды мастеров, поэтому играл за «Сталь» на чемпионат города. А в 1953 году наш «Металлург» заявили в первую лигу, в класс «Б». Меня, заметив на играх, пригласили в «Металлург».

- Но, слышал, вместо родного «Металлурга» вы могли оказаться в Киеве, от которого вас тщательно скрывали в санатории…

- Да, была история… Я в сборной Днепропетровской области вместе с Володей Емцем, Маслаком (Владимиром Маслаченко), Юрой Козаченко ярко проявил себя на республиканской Спартакиаде, мы заняли там второе место. Дома я в 1954 году как раз заканчивал в вечерней школе 10-й класс, и Родина в лице представителей киевского армейского клуба ОДО «вспомнила», что парню пора служить в армии. Чтобы я закончил школу и не умыкнули в столицу, меня на учебу сопровождали представитель «Металлурга» и военный. А после школы нам с Юрой Козаченко (на которого тоже положил глаз ОДО) организовали срочное поступление в сельхозинститут, в котором была военная кафедра. Две недели подготовки к вузу пришлось провести на закрытой базе отдыха под охраной. Забегая вперед скажу, что сельхозинститут я закончил в 1960 году, но агрономом так и не пришлось поработать.

- После возвращения в большой футбол «Металлург», скажем прямо, не хватал с неба звезд – в чемпионате 1953 года в классе «Б» команда заняла всего лишь 22-е (из 24) место. С чем же был связан кубковый прорыв в 1954-м?

- К сезону нас готовил Николай Лущицкий, у которого я тренировался еще в «Стали» и который взял меня в «Металлург». Но на одном из матчей Николаю Александровичу стало плохо, его увезла «скорая», но спасти его не смогли – у него остановилось сердце. А команду принял помощник Лущицкого Сергей Голод, бывший вратарь. Состав значительно усилил Михаил Дидевич – Дед, который в конце 1940-х играл в ЦДКА, знаменитой «команде лейтенантов». Удар у него, конечно, был сумасшедший. Но Дед любил, чтобы ему мяч на ход давали прямо в ноги. И стоило кому-то ошибиться хоть на пару метров – трехэтажный мат стоял на все поле, а «виновного» Дед обещал упечь в армию. Дед вообще в команде был на особом положении. Все игроки основы получали 120 рублей, а Дидевич – 250.

Что же до кубкового успеха, то никто ничего подобного от нас, конечно, не ожидал. Что скрывать – повезло нам с турнирной сеткой, всех соперников мы принимали дома. В 1/32 финала без проблем разобрались со свердловским «Авангардом» 6:0. Потом в 1/16 должны были дома играть с «Искрой» из Фрунзе. Но до этого фрунзенцы крупно проиграли нам в чемпионате. И узнав о разгроме «Авангарда», испугались и решили из Киргизии не лететь на игру. Переломная игра была в 1/8 с горьковским «Торпедо», которое тогда играло в высшей лиге. Шикарный был матч! Мы очень резво начали и уже к 30-й минуте вели 3:0. Потом гости разрыв сократили до 3:2, и игра пошла как на качелях – 5:3 в итоге, по два мяча забили Дидевич и молодой Козаченко. А самым напряженным получился четвертьфинальный матч с ленинградским ОДО – мы их только в дополнительное время дожали 2:1.

- Полуфинальная игра с ереванским «Спартаком» (который уже как «Арарат» в 1970-е годы для «Днепра» станет сущим кубковым проклятием) проводилась на нейтральном поле в Москве. Она закончилась для «Металлурга» удручающими 0:4. Что, у нашей команды не было ни единого шанса пробиться в финал?

- Когда мы приехали в Москву, нас поселили на базе «Спартака» и приставили в качестве консультанта Николая Ряшенцева, который позже стал главой федерации футбола СССР. Не знаю, что он насоветовал Голоду, только подготовились мы к матчу неважно. Вроде бы и старались, и играли неплохо, а ошибки в обороне привели к разгрому. Три мяча мы пропустили в первом тайме, и все стало ясно. Еще и пенальти Дед не забил…

- А почему ваша футбольная карьера в «Металлурге» закончилась в 21 год?

- В следующем после кубкового успеха 1955 году я отыграл левым защитником все игры. А на следующий год команду возглавил Николай Морозов, который потом ушел в московский «Локомотив» и с собой Маслаченко забрал. И у меня с Морозовым произошел конфликт. Команда в паузах между играми чемпионата часто выезжала на «коммерческие» матчи – в небольшие города других областей, в богатые колхозы. И вот как-то надо ехать на подобную халтуру, а в составе – всего десять человек. Морозов в злобе подлетает ко мне: мол, чего не едешь – быстро в автобус! А у меня распух и сильно болел мизинец, на который наступили в прошлой игре. Потом выяснится, что мизинец был сломан. Я объясняю причину, а Морозов взбеленился: «Собирай вещи – и вон из команды!». Ну, я и собрал…

- Неужели не жалели, что не наступили на горло гордости и что ваша карьера футболиста закончилась на самом взлете?

- Разумеется, жалел. Зимой создавали команду класса «Б» в Кривом Роге. Ее как раз возглавил Голод и просил приехать к нему. Но у меня была в разгаре учеба в институте, город надолго покинуть я не мог. Вот так моя профессиональная карьера и закончилась. Потом я играл только в первенстве города. А когда гонять мяч уже возраст не позволял, сразу перешел на тренерскую работу. 19 лет проработал инструктором физкультуры на Днепропетровском заводе металлоконструкций. Потом тренировал футбольную молодежь спортклуба «Сталь» завода Петровского.

- Удалось ли кому-то из ваших воспитанников стать футбольной звездой?

- К сожалению, нет. Хотя имя одного воспитанника знают во всем Союзе. На Амуре я вел команду с уже покойным Игорем Ветрогоновым. Так у нас был подающий большие надежды вратарь по фамилии Мильченко. Звали его Александр… Да-да, тот самый Матрос. Его потом даже в дубль «Днепра» взяли, успел он поиграть и в Волгограде. Но так ярким футболистом и не стал, его жизнь потекла в совершенно другое русло… Впрочем, и моя судьба могла быть совсем другой, если бы не тот злосчастный мизинец.